Из интервью с Михаилом Александровичем Брянцевым.

[Когда мобилизовали, добирались] из Каргополя машиной до Няндомы, потом поездом в Росту. Там формировали. Постоянно бомбили, раз десять за ночь. Весь Мурманск разбит был. На Рыбачий нас доставили ночью на судах. Быстро дошли. Там 60 км, 4 часа. В трюм затолкали, вечером вышли, ночью дошли. Кругом охраняли. …У нас рота ПТР (противотанковое ружье). Потом эту роту ликвидировали. Заменили на 45 мм пушки. Пушек – дивизион. Я был на 122-ой высоте, здесь была 41-ая высота, а рядом Мустатунтури. Наша пушка стояла в 45 метрах от немцев, в скале. Только ночью менялись, днем не могли, и потом, когда пурга идет зарядом, то снег, то дождь. По 12 часов сидишь с пушкой. …Самое трудное с погодой было у нас. Сильные вьюги на Рыбачьем. Когда на Мустатунтури стояли, пурга такая поднялась, что два человека задохлись, пока откапывали.

В 4 часа утра объявили [наступление]. Всего только 30 минут стреляли наши пушки. И потом команда – идти вперед. Уже пехота вся впереди, и мы за пехотой напрямую. У нас было 4 лошади. Мы использовали ленты, чтобы помочь лошадям на скалу тянуть. Половину дороги проехали. Мы держали путь на Петсамо. В одном месте выстрелов 10 сделали. На Петсамо пришли, а там прохода нет. Человек на человеке лежит. Мосты взорваны. Мы немного подождали, потом приехали саперы.
Нашу пушку поставили в Лиинахамари на охрану порта, на 5 причале. Очень удобная бухта. Напротив нашего причала стоял мыс Крестовый, где моряков много погибло. Разведка. Не триста ли шестьдесят человек сразу погибло? А через два месяца немцы стали выходить из бункеров. Пищи-то не было. Стоит, руки подняты, а сам шатается. Стали [еще] искать. Откроешь дверцу, а оттуда выстрел. … Демобилизовали из Лиинахамари в 47-ом.

Интервью записано в Каргополе 19.01.90