Из интервью с Яковом Васильевичем Окатовым

Призывали нас в армию необычно, не как всех. Пришла в село разнарядка мобилизовать несколько человек оленеводов с оленями. Представляете, обычные мобилизованные должны иметь при себе кружку да ложку, а мы упряжку оленей. От армии никто не прятался. Не старался как-то уйти от призыва. Можно сказать - были мы добровольцами. Время было такое, вера была.
Помню доехали до Ловозера. Оттуда на своих же оленях куда-то под Мурманск, в воинскую часть. Там нас чин-чинарем переодели в военную форму, и давай гонять строем. Наш народ к такой муштре непривычный. Получается плохо. Никто не понимает, зачем это надо. Ездить на оленях, пожалуйста… Зачем оленеводу строевой шаг? Непонятно.
Топтали мы снег, топтали, и тут приезжает офицер высоких чинов, разобрался во всем. Избавил нас от мук уставных, вернули нам наши малицы и направили в войска на нужное дело. Ко двору мы пришлись защитникам Заполярья. Народ наш неприхотливый, молчаливый, к труду привычный – вот и начали свое дело на совесть. Как-то лектор был у нас и сказал, что никто из саами или коми на сторону немцев не перешел- это и есть оценка нашей веры и верности погостам родительским.
К октябрю 1944 г. я воевал в 126-м легко-стрелковом корпусе. Поскольку мы продвигались только по бездорожью, то основной тяговой силой у нас были спины солдат, лошади и олени. На животных надевались специальные вьюки, куда укладывались снаряды, детали вооружения и прочие полезные вещи.
Наш корпус в первой стадии наступления, резанул немцам пути к отступлению западней Луостари. Потом вышли на Ахмалахти, где форсировали пограничную реку, и оказались на территории Норвегии.
Представляете, лопарь впервые попал за границу! Ну, думаю, тут все другое. Смотрю и удивляюсь: ягель, лес, болото –ну, все как у нас. Только мусора меньше. А олень у них хилее нашего!
Для нас бои за Норвегию были не шибко злыми. Вот в районе Киркенеса, это да, а на нашем направлении так, отдельные стычки. Запомнилась первая норвежская деревушка, или городок, назывался он, по-моему, Выерлуни [1]. Там я, можно сказать, был поражен дважды. Ну, во-первых, увидел аккуратные норвежские дома. Уютные такие, прилизанные. Совсем другая архитектура, отличная от нашей. И второе – впервые встретился с норвежскими оленеводами. Было это так. Прошли мы этот Выерлуни и встали рядом с каким-то озером. И вот ночь наступила. Снежок. Холодно. Вдруг смотрю, олени учуяли другое стадо – хлекать начали. Говорю командиру: «Чумаки, однако, где-то рядом». Получили мы приказ произвести разведку и скоро обнаружили норвежское стадо, голов 600-800. В стороне костер тлел. Мы к нему со всему осторожностями подобрались, а там бодрствуют пять пастухов. Как бы темно ни было, а я увидел сходство с нашей саамской одеждой. Стали мы думать, что делать, как говорить. Переводчика то у нас нет, а арестовывать и вести в часть людей как-то несподручно. Норвежцы, видать, поняли, что мы русские, и один из них на чисто нашем языке говорит: «Здравствуйте, товарищи, мы вас давно ждем. Это мы от немца стадо здесь спрятали». Мы рты разинули – норвежец, а говорит по-русски! Тут кто-то подбросил в костер полено. Пламя ярче стало, как бы засалютовало в честь свободы наших норвежских братьев. Спрашиваем у пастухов: «Русский язык откуда ведом?». «От стариков, - отвечают, - мы то корнями из русских крещеных будем. У нас и часовня православная сохранилась» [2]. Ну, и удивился я! Почитай такие же как я лопари живут в Норвегии! Да ни в жизнь бы не подумал!
А тогда мы больше часа сидели вместе у костра и об оленях говорили. Помню мы пожаловались, что олени наши шибко поизносились, устали, значит. На второй день наши ночные друзья привели к нам в часть пятнадцать олешек, чем здорово облегчили наше дальнейшее наступление.
Хорошо помню, 27 октября наш корпус дошел до Нейдена. Местные жители встретили хорошо. Помогли с кормом для оленей. Я бы и сейчас съездил в те места. Может быть, жив кто-то из пастухов, с которыми мы общались ночью у костра в 1944 г.? Хорошие люди, спасибо бы им сказать…

Я.В. Окатов по национальности саами. Интервью было записано М. Г. Орешетой, Мурманск, в 1985 г.

ПРИМЕЧАНИЯ

1. Возможно, имеется в виду Ваггатем.
2. Восточные саамы из Борисоглебского погоста имели зимние пастбища к востоку от реки Паз возле поселка Ваггатема, в верхнем течение реки. Они перегнали оленей на левый берег Паза, чтобы спрятать их в лесу.