Имена 23052 архангелогородцев вписаны в Книгу Памяти. Каждый третий призванный в армию горожанин, каждый десятый житель предвоенного Архангельска не вернулся с фронта.... И эти сведения не окончательные. Не менее шокирует другая цифра: по данным ЗАГСа за 1941-1944 годы в городе умерло 38 тысяч жителей. Из них половина пришлась на голодный и цинготный 1942-й.(1) Жизнью каждого пятого горожанина, умершего от голода и болезней, заплатил Архангельск за своевременно направленные на фронт ленд-лизовские грузы, за построенные и отремонтированные корабли, за лес, целлюлозу, рыбу, - все то, что он мог дать стране. Жуткая статистика... В те годы она воспринималась лишь как потери «личного состава» или «контингента». Тогда цену человеческой жизни соотносили со взятыми высотами, подбитыми танками, кубометрами дров, человеко-часами. Стране и партии нужна была «одна победа». Вместе со страной победой жил и Архангельск.
Конкретный день начала войны, - 22 июня, - был шоком для всех. Но войну ждали и к ней готовились. Сама организация общества, по-военному централизованная, словно специально была приспособлена для нанесения концентрированных ударов. Вот почему военная перестройка прошла в максимально сжатые сроки.
Уже в первый день войны горком ВКП(б) разработал комплекс мер по преобразованию жизни города в новых условиях и приступил к их осуществлению. Слившись с военными руководством города и области, он получил чрезвычайные полномочия. С началом же бомбардировок Архангельска этот орган приобрел официально статут чрезвычайного под названием: Городской комитет обороны (ГОКО) - своего рода представительство Государственного комитета обороны (ГКО) на Севере. Под его руководством проходила перестройка всех звеньев функционирования города по принципу: все, что не работает на оборону, - нецелесообразно. Все - для фронта! Под этим лозунгом общество будто сжималось в единый кулак, пирамида власти заострялась, шлифовалась, принимая форму грозного наконечника, строго нацеленного в сторону фронта.
Этот лозунг был положен в основу перестройки и деятельности всех государственных и общественных организаций: партии, советов, комсомола, профсоюзов, Осоавиахима, Красного Креста... Их структура и направления деятельности были сведены к решению двух главных задач: укрепить оборону города и всемерно помочь фронту.
Для решения первой из них военно-партийные и советские органы развернули работу по наведению в городе строжайшего военного порядка, поддержанию режима комендантского часа и тщательной светомаскировки, по строительству оборонительных сооружений, укреплению Местной противовоздушной обороны (МПВО). Для строительных работ привлекались, как правило, мобилизованные жители города и его окрестностей. Их усилиями за годы войны было построено 938 земляных укрытий, в каменных домах оборудованы подвальные убежища, в черте и в окрестностях города возведены десятки дотов и других военных сооружений, проложены автомобильные и железная дороги до Исакогорки и Экономии, уложено 8 километров водопроводных труб, вырыто несколько десятков пожарных водоемов, имевших для стоящего на осушенном торфянике деревянного Архангельска особенно важное оборонное значение.(2)
Укрепляя МПВО города, государственные и общественные организации за военные годы подготовили 11 тысяч членов объектовых команд МПВО, более 20 тысяч - для вновь созданных 122 групп самозащиты, десятков пожарных отрядов и постов.(3) Практически все население Архангельска прошло подготовку и переподготовку по нормам «Готов к ПВХО». С началом массированных налетов вражеской авиации, последовавших летом-осенью 1942 года, эти меры позволили уберечь важнейшие стратегические объекты города от разрушения, сохранить многие десятки жизней горожан. Отражение этих налетов стоило городу 150 погибших и столько же раненых.(4) В основном это были подростки, многие из которых до последней вспышки взрыва в глазах словно играли в войну, соревнуясь в количестве погашенных зажигалок. Без службы МПВО жертв могло быть много больше.
Оборона города была важным участком деятельности государственных и общественных организаций, однако первостепенным направлением на протяжении всей войны оставалась мобилизация всех сил и средств на оказание всемерной помощи фронту. На первом месте в этой работе была мобилизация горожан на фронт, в партизанские отряды, народное ополчение и истребительные батальоны. Этот вопрос имел для страны фатальный характер. Счет погибших и плененных шел на миллионы. Призывников, необходимых для восполнения потерь, явно не хватало. Требовались добровольцы. Государственный комитет обороны своими первыми постановлениями посулил волонтерам множество льгот, включая сохранение зарплаты по месту работы.(5) Сталин явно недооценивал эффективность партийной пропаганды, но более - патриотический дух народа. Лишь по Архангельску свыше 30 тысяч горожан добровольно подали заявления на вступление в народное ополчение, истребительные батальоны и партизанские отряды, что составило 40 процентов призванных за годы войны архангелогородцев (6). Даже при беглом просмотре имен, внесенных в Книгу Памяти, видно, что более половины погибших северян не вернулись с фронтов в начале войны, когда добровольцы составляли основную часть мобилизуемых. Плохо подготовленные, слабо вооруженные, они гибли первыми. Обучение призывников поэтому стало важной составной частью обеспечения фронта людьми. С введением с 1 октября 1941 г. всеобщего военного обучения (Всевобуча) все взрослое население города прошло вневойсковую подготовку, приобретя военные специальности - стрелков, пулеметчиков, автоматчиков, снайперов, танкистов. Почти все архангелогородки сдали нормы ГСО и БГСО, научившись оказывать первую помощь раненым. Свыше пяти тысяч горожанок в свободное от работы или учебы время получили специальности медсестер, сандружинниц или санинструкторов.
Наряду с мобилизацией военнообязанных в действующую армию и военным обучением населения, государственные и общественные организации Архангельска обеспечивали отправку горожан на строительство оборонительных сооружений в прифронтовой полосе. А там, вблизи передовой, под Москвой, Мурманском или Кандалакшей, архангельских трудармеек отличало от бойцов регулярной армии лишь вооруженность. У солдата - трехгранный штык на винтовке, у участницы оборонных работ - лишь издали созвучная с грозным оружием штыковая лопата. Полная беспомощность против врага, налеты авиации, недоедание, смертельная усталость после 14-ти часового рабочего дня, неустроенность быта, - все это в полной мере испытали более 20 тысяч поморок - участниц оборонных работ.
Война потребовала не только огромных людских ресурсов, но и больших денежных средств для организации военного производства и сохранения финансовой системы. Государственные займы и денежно-вещевая лотерея призваны были стать важнейшим источником финансирования военных программ. Несмотря на тяжелейшее бремя, которым они легли на население города, в государственный бюджет из Архангельска было перечислено 276 миллионов рублей - сумма, на которую в те годы можно было построить три тысячи истребителей или 1300 танков.(8) Более того, архангелогородцы стали активными участниками создания Народного фонда обороны. Свыше 47 миллионов рублей деньгами, 9,6 миллиона рублей облигациями, более 1 килограмма золота, 41,5 килограмма серебра, 130 тысяч предметов теплой одежды и обуви, 100 тысяч пудов картофеля, тысячи центнеров мяса, рыбы, овощей передали жители Архангельска в этот фонд - много больше, чем, скажем, весь Татарстан.(9)
Составной частью помощи фронту общественных организаций являлись отправка подарков бойцам Красной армии, оказание помощи семьям военнослужащих, раненым, инвалидам и сиротам.

* * *

Наряду с перестройкой общественно-политической жизни, быстрыми темпами с началом войны осуществлялся перевод на военный лад экономики Архангельска. Учитывая важность архангельского и мурманского портов, ГКО направил на Север своего представителя И.Д.Папанина, наделив его чрезвычайными полномочиями. Соленое слово знаменитого полярника, ставшее притчей во языцех, было законом для управленцев Севера всех уровней. Аппарат Папанина и местные военно-партийные органы составили чрезвычайный штаб руководства экономикой города.
Важнейшей проблемой военной перестройки с первого дня войны стала проблема кадров. Решить ее в тех условиях было возможно лишь за счет увеличения рабочей смены. Указом Президиума Верховного Совета СССР от 26 июня 1941 г. руководителям на местах разрешалось увеличивать рабочий день на три часа. Для 19 тысяч рабочих архангельских лесозаводов это было равнозначно получению 7 тысяч квалифицированных производственников, т.е. почти полной замены ушедших на фронт в 1941 году. Но этим проблема не исчерпывалась. Новые и новые мобилизации отрывали от станков квалифицированных рабочих. Их не могли заменить ни наспех обученные подростки, ни солдаты, ни заключенные. Многие заводы по этой причине свертывали производство и закрывались. Рабочий день увеличивался до 12 и более часов. Смена считалась законченной лишь по выполнении нормы, что при сезонных авралах, характерных для экономики Архангельска, заставляло работать на пределе человеческих сил. Но так продолжали работать неделями, месяцами, годами. И труд этот ложился всей своей тяжестью на женщин и подростков. Остается лишь удивляться возможностям человека и сокрушаться высокой смертности в военном Архангельске.
Между тем благодаря усилиям горожан Архангельск продолжал жить, трудиться, перерабатывать военные грузы, выпускать военную продукцию.
Чрезвычайно важное место в связях страны с союзниками приобрел архангельский транспортный узел. В первый год войны его порт был превращен в крупнейший в стране. Его месячный грузооборот увеличился с 80 до 200 тысяч тонн.(10) За годы войны портовики Архангельска перегрузили 4 миллиона тонн военных и народно-хозяйственных грузов, половину из которых составили стратегические материалы и вооружение, прибывшие из-за границы. Среди них 2312 самолетов, 3428 танков, 819 бронемашин, 717 пушек, 49 торпедных катеров.(11) Уместно напомнить, что для нанесения контрудара под Сталинградом на советских фронтах к ноябрю 1942 г. было сосредоточено около 900 танков и немногим более тысячи самолетов.(12)
Мало чем отличалась от боевой работа моряков торгового и тралового флотов Северного бассейна. Под бомбежками и артобстрелами, уклоняясь от пузырькового следа торпед, при постоянной минной опасности моряки перевезли фронту и народному хозяйству 4,2 миллиона тонн грузов.(13) Рыбаки добыли свыше 600 тысяч центнеров рыбы. При этом погибло 33 советских транспорта и 104 более мелких судна.(14)
Вместе с моряками и портовиками в перевозках важнейших грузов участвовали речники и железнодорожники города. От работы архангельских железнодорожников во многом зависела скорость прохождения на фронт танков и самолетов. Осознание своей роли заставляло идти на риск. Архангельские транспортники рисковали, укладывая рельсы на улицах города, но более - на лед Северной Двины для переправы грузов с Экономии. Рисковали они и когда в нарушение всех существовавших инструкций отогревали паровозным паром прибывшие танки и самолеты, устраивая «Черчиллям», «Матильдам» и «Валентинам» «русскую баню». Рисковали, заставляя годами без очистки котлов гонять паровозы, а вместо антинакипина сыпать в котлы золу. Рисковали попасть под трибунал в случае задержки выхода состава, - за работой архангельских транспортников постоянно следил сам Сталин. В постановлениях ГКО Архангельск был удостоен не меньшего внимания, чем ведущие промышленные центры страны. Риск был оправдан. Почти все 4 миллиона обработанных на архангельских станциях грузов прошли без задержек.(15)
Огромную по объему работу проделали речники Севера. В условиях войны они должны были максимально разгрузить более мобильный железнодорожный транспорт. И это им вполне удалось. За четыре военные навигации судами Северного речного пароходства было перевезено 21,6 миллиона тонн грузов и 25,4 миллиона пассажиров.(16)
Бесперебойную работу флота Северного бассейна, ремонт боевых кораблей и торговых судов призваны были обеспечить восемь судоремонтно-судостроительных заводов и верфей Арахангельска, крупнейшим среди которых была «Красная Кузница». Совместно с предприятиями тыла Беломорской военной флотилии за годы войны ими были возвращены в строй 1012 кораблей, построено более 500 малых судов «комариного флота». Наряду с основной деятельностью, судоремонтники Архангельска выполняли специальные правительственные заказы: по производству бронированных аэросаней, корпусов мин, бомб, гранат, а с 1943 года - узлов сельскохозяйственных машин(17).
Резко возросшее с началом войны значение архангельского транспортного узла несколько потеснило место главного в экономике Архангельска лесоперерабатывающего комплекса, выпускавшего, казалось бы, сугубо гражданскую продукцию. Но и этой продукции нашлось применение в новых условиях. Лесом страна расплачивалась с союзниками по кредитам, предоставленным наряду с безвозмездной помощью. Лес широко применялся при строительстве оборонительных рубежей, а с середины войны в восстановительных работах. Все 22 архангельских лесозавода были привлечены к выполнению военных заказов: производству ящиков для снарядов, саней, лыж, корпусов мин, ружейных заготовок, деталей для самолетов. За годы войны лесопильщики Архангельска дали стране и фронту свыше трех миллионов 218 тысяч кубометров пиломатериалов, 17 миллионов комплектов спецтары, 28 тысяч кубометров авиадеталей, на 24 миллиона рублей аэродромного и инженерного имущества.(18) Около 200 пароходов, груженных 858 тысячами кубометров пиломатериалов, балансов, пропсов и круглого леса, отбыли из архангельского порта в страны - союзницы (19).
Тяжелым испытанием стала война для целлюлозно-бумажной промышленности города, представленной двумя крупнейшими предприятиями страны Архбумом и Соломбальским сульфатцеллюлозным заводом. И хотя здесь развернули производство необходимых фронту пороховой целлюлозы, специальных сортов бумаги, скипидара, заменившего горючее для автомобилей, снабжение этих комбинатов осуществлялось по остаточному принципу. Бумажники получали сырье и материалы лишь после машиностроителей и лесопильщиков. На Соломбальском заводе полученное к концу 1941 г. сырье могло обеспечить производство на 60%, а в 1943 г. - лишь на 21%.(20) Не хватало рабочих. Особенно это ощущал осваивавший мощности Архбумкомбинат, незадолго до войны переданный отрасли из ведомства Лаврентия Берии. Недостаток рабочих составлял до конца войны свыше трети штатного расписания. Дефицит рабочих рук не могли восполнить ни трудмобилизованные, ни спецпереселенцы, ни заключенные. Остроту проблемы кадров удалось частично сгладить лишь в 1944 году, с подготовкой собственных рабочих и с присылкой в Архангельск большого количества военнопленных. Значительно улучшилось и снабжение комбинатов сырьем. С этого года целлюлозно-бумажные предприятия Архангельска становятся передовыми в отрасли, резко увеличив выпуск продукции. Свыше 124 тысяч тонн целлюлозы, 25 тысяч тонн бумаги, - таков итог работы архангельских бумажников в годы войны.(21) Наряду с основной продукцией, на комбинатах города были произведены тысячи тонн извести, сотни тонн скипидара, веревки, мыла и прочей продукции лесохимического производства.
К лесохимической продукции бумажников необходимо добавить 300 цистерн спирта и 750 - литейных концентратов, отправленных для нужд фронта и оборонной промышленности архангельскими гидролизными заводами.
На 118 миллионов рублей выпустили продукции предприятия местной промышленности и промкооперации. В числе этой продукции походные кухни и печи, сани и повозки-тавричанки, военное снаряжение и обмундирование.(22) А изделий, пошитых фабриками легкой промышленности города, - гимнастерок, кителей, подшлемников, пилоток,-вполне хватило, чтобы экипировать с десяток полнокровных дивизий.
Необходимость первоочередного снабжения фронта и оборонной промышленности отодвигала на второй план вопросы материально-бытового обеспечения населения. «Государство от нас требует», - говаривал «всесоюзный староста» М.И.Калинин, - «чтобы мы поменьше потребляли и побольше производили...»(23) В военном Архангельске потребление было сокращено ниже всех мыслимых норм.
Перевозя тысячи тонн продовольствия для страны, Архангельск при этом голодал. Норма выдачи хлеба в отдельные дни едва превышала минимальную норму в блокадном Ленинграде. Из-за «безбелковых отеков» невыход на работу составлял порой 50%. У переживших войну старожилов на всю жизнь остался в памяти вкус жесткого вороньего и сладкого собачьего мяса, угарный запах тюленьего жира. Помнят они и грузовики, вывозившие навалом трупы на городские кладбища. Местные двадцать колхозов и совхозов, расположенные в черте города, не могли обеспечить население продовольствием: скот эвакуирован в южные районы, техника направлена на фронт, работники - призваны в армию. Нередко женщинам самим приходилось впрягаться в плуги. Не решали проблему и «децентрализованные заготовки» рыбы, грибов, ягод, дичи. Для прибрежного лова решением ГКО из центральных и южных районов были перевезены сотни семей спецпереселенцев. Были освоены новые виды промыслов: добыча тюленя, мидий, креветок, мойвы, яиц и мяса кайры. Но и эти деликатесы не добавляли изобилия к столу архангелогородцев. Улучшение снабжения города продовольствием произошло лишь в конце войны, когда улучшилась общая ситуация в стране, а промышленные предприятия и каждая архангельская семья получила под огороды земельные участки.
Не лучше обстояло дело и со снабжением населения промышленными товарами. С перепрофилированием местной промышленности на выпуск военной продукции была закрыта почти половина предприятий, выпускавших товары ширпотреба. Большой проблемой для архангелогородцев стали самые простые, но крайне необходимые вещи: иголки, посуда, мыло, одежда и обувь. Их обычно вручали как награду победителям соцсоревнования.
Голод и дефицит товаров первой необходимости усугублялись недостатком дров и электроэнергии. Норма потребления энергии в месяц составляла 8 киловатт на 1 квадратный метр площади. Заводы, не имевшие собственных электростанций, простаивали, жилые дома освещались лишь на час-два в сутки.
Из-за отсутствия энергии, изношенности вагонов и путей, недостатка специалистов ежедневно останавливался трамвай - практически единственный вид внутригородского общественного транспорта. Улицы города чистились крайне редко, так, что из-за завалов грязи и снега даже на центральной магистрали города не могли разъехаться две машины. Мрачную картину являл собой Архангельск в годы войны. Лишь после специального постановления Сталина - ГКО 12 мая 1944 г. «О мероприятиях по улучшению городского хозяйства Архангельска и Молотовска» положение несколько улучшилось. Городу были переданы американские передвижные электростанции, устранившие трудности с электроэнергией, переведены деньги на обустройство городского хозяйства.

* * *

С перестройкой на военный лад общественно-политической и экономической перестраивалась научная и культурная жизнь Архангельска. Максимально простой лозунг «Все - для фронта!» устранял нравственные колебания интеллигенции и альтернативность в содержании творчества. Архангельские ученые, как и ученые всей страны, переключились на решение проблем, выдвинутых войной. Создание новых видов вооружений, поиск заменителей дефицитных материалов, организация эффективной системы лечения раненых и больных, укрепление веры в победу - таковы основные направления, по которым протекала деятельность работников шести научно-исследовательских учреждений и четырех вузов Архангельска.
Заказы фронта и острые потребности тыла определяли проблематику изысканий деятелей науки. Химиками АЛТИ В.М.Никитиным и И.М.Боховкиным была создана горючая жидкость для борьбы с танками, доцентом мединститута В.И.Ведринским по заданию Наркомата ВМФ - специальная паста, предупреждающая отпотевание и замерзание оптических приборов. Преподавателем педагогического института Б.А.Кузнецовым сконструирован прибор для проверки герметичности газоубежищ. В поисках заменителей дефицитных материалов и сырья в химических лабораториях АЛТИ под руководством профессора Ф.А.Чеснокова были найдены более доступные способы производства автола, мыла, одеколона, спичек. Огромное значение для ускорения выздоровления раненых и больных в Архангельске имело случайное получение в Водорослевом институте антибиотика - нативного пенициллина, - в то время крайне дорогого и редкого лекарства, доставлявшегося из-за границы. Эта желтоватая мазь, полученная из плесени, спасла не одну тысячу жизней. Не одну тысячу северян уберегли от смерти и разработки архангельских ученых под руководством доцента АГМИ П.П.Матусиса по борьбе с цингой. Только от авитаминозов в Архангельске в 1942 г. умирал каждый десятый больной. По рекомендациям северных медиков добытая в окрестных лесах хвоя стала перерабатываться в витаминный экстракт. Бочки с этой горькой хвойной жидкостью выставлялись в проходных. Кружка выпитого экстракта становилась вторым пропуском на предприятие. Лишь такими крайними мерам удалось приостановить распространение цинги. В 1945 г. в архангельских больницах было зафиксировано лишь 268 цинготных пациента - в 10 раз меньше, чем в 1942 году.(24) Северные ученые в меру возможностей стремились облегчить продовольственное положение города. Благодаря разработкам ученых ПИНРО был доказан промысловый характер добычи мойвы, выявлены места скопления мидий, креветок, морского зверя.
Составной частью партийной пропаганды, подчиненной главной цели - разгрому врага, - стала работа научных сотрудников кафедр общественных наук, а также деятелей литературы и искусства. Тема защиты Отечества, мужества советского человека определила основное содержание их работы. Эта тема проходила красной нитью в творчестве писателей, живших во время войны в Архангельске: В.П.Беляева, Ю.П.Германа, Берты Ласк, Р.Я.Райт, Ковалевой, А.Г.Чиркова. Верой в вождей, народ и победу патриотическим пафосом отмечены сочинения архангельских композиторов военной поры П.Ф.Кольцова, Ф.Б.Монта, И.К.Шатрова, В.Конге, В.А.Петровского. Песни «Народный гнев» (муз.П.Кольцова, сл.А.Миронова), «Марш североморцев» (муз.Ф.Монта, сл.А.Миронова), «Всенародная война» (муз.И.Шатрова, сл.С.Алымова) часто звучали в военные годы на Севере.
Архангельские художники с началом войны переключились на разработку камуфляжей и развертывание наглядной агитации в общественных местах города. Написанные же ими в годы войны картины, - батальные полотна, зарисовки с мест боев, солдатские портреты, также несли отпечаток плакатности и строго вписывались в систему партийной пропаганды. Эти картины можно было увидеть на выставках, развернутых в Архангельске в 1943 и 1944 годах.
Составной частью идейно-политической работы с населением Архангельска являлась и деятельность культурно-просветительных учреждений: клубов, домов культуры, музеев, библиотек. Особое место в политической работе среди населения отводилось кинопрокату - самому массовому и популярному в стране виду искусства. Не случайно уже в первый месяц войны в концертном зале филармонии был открыт новый кинотеатр с характерным для того времени названием – «Победа», значительно увеличено число кинопередвижек.
Наряду с кинофильмами, неменьшей популярностью пользовались спектакли трех архангельских театров: Большого драматического (АБДТ), юного зрителя (ТЮЗ) и кукольного, а также концерты коллективов Архангельской (с октября 1942 г.- Северной) филармонии. Как и другие учреждения культуры они внесли существенные изменения и в содержание, и формы работы. Репертуар приобрел ярко выраженный патриотический характер. Достаточно ознакомиться лишь с названиями спектаклей, скетчей или шаржей в постановке главного режиссера АБДТ Х.М.Кожевникова: «Четыре нашествия», «Советская азбука», «Рядовой Шульц»; полистать театральные программки тех лет: АБДТ – «Нашествие» Л.Леонова, «Разлом» В.Лавренева, «Русские люди» К.Симонова; кукольного – «Как немецкий генерал с поросенком воевал», «Есть ли богатыри на Руси». Наиболее распространенными формами работы стали выездные концертные бригады.
Основную роль в воспитании и обучении новых бойцов для фронта в советской военной системе была призвана сыграть школа. Несмотря на передачу под госпитали 11 школьных зданий, сокращение учителей, недостаток бумаги, учебников, чернил, не взирая на голод, школы продолжали работать. Отсев в первом военном учебном году составил 4,2 процента, что в пять раз меньше, чем по республике.(25) Подготовка к службе в армии стала основой школьного воспитания и образования. В программах и планах было усилено военно-патриотическое воспитание, с 1-го по 7-й класс введена военная подготовка. Военизации образования была подчинена и школьная реформа 1943 г. По ней с 1-го сентября вводились раздельное обучение мальчиков и девочек, по возможности, - унификация внешнего вида, удостоверения личности учащихся с вписанными в них правилами поведения - полувоенным уставом. Изучение военного дела и шефская работа стали основой внеклассных мероприятий. Наряду с основными занятиями в школе, дети оказывали посильную помощь взрослым: трудились на колхозных полях, проводили сбор металлолома, хвои, участвовали в заготовке дров, в ремонте трамвайных путей. Десятки юных горожан работали в промысловых экспедициях на островах Ледовитого океана, добывая яйца и мясо диких птиц.
Трудности военного времени не могли не сказаться на успеваемости учащихся. К концу войны по школам города неудовлетворительные оценки имела треть учеников. Однако отсев составил лишь 1,3%, а среднюю школу за четыре военных года окончили 5066 человек, что следует отнести к большим достижениям архангельских учителей (26).
Несмотря на трудности военного времени, продолжали действовать ВУЗы и техникумы Архангельска. За годы войны институтами города было подготовлено для фронта и тыла более 500 инженеров, 600 учителей, 900 врачей. Свыше трех тысяч судоводителей, механиков, фельдшеров, учителей, агрономов выпустили училища и техникумы города.(27)
Особое место в военном организме Архангельска было отведено учреждениям и кадрам здравоохранения. Наряду с поддержанием санитарно-эпидемиологического состояния тыла и организацией медицинского обслуживания населения, они осуществляли лечение раненых и больных, создавали медико-санитарную службу при подразделениях МПВО и отрядах народного ополчения. За годы войны медики Архангельска вернули в строй столько бойцов и командиров, что на фронте они составили бы десять полнокровных дивизий. Большая работа, проведенная органами здравоохранения по предупреждению и лечению инфекционных заболеваний, не только предотвратила возможность возникновения эпидемий, но и привела к ликвидации к концу войны случаев заболеваемости среди городского населения сыпным тифом и корью, к троекратному снижению по сравнению с 1940 г. больных дизентерией и скарлатиной (28). Повышенное внимание уделяли органы здравоохранения города охране материнства и детства.

* * *

Слившись со страной в едином порыве приблизить день победы, ценою жизни десятков тысяч горожан Архангельск дал фронту все, что мог. Все структуры города, как и всей страны, с началом войны были еще более жестко централизованы под лозунгом: «Все-для фронта!» Высокая степень централизации позволяла максимально и в крайне сжатые сроки мобилизовать силы и средства, чтобы решить одну глобальную задачу, - сделать мощный рывок или нанести сокрушительный удар. В условиях чрезвычайных в этом состояли большие преимущества военно-коммунистической, как и иной другой тоталитарной системы. Правда, жертвы и последствия такого удара для самой себя система не учитывала. Хорошо приспособленная для экстремальных ситуаций, она не может нормально функционировать долгое время, тем более в мирных условиях. И в этом состоят ее издержки. К концу войны страна напоминала бойца, нанесшего мощный удар, после которого он не в силах был подняться без посторонней помощи. Такое сравнение вполне уместно и для Архангельска военной поры.
Работая исключительно в интересах фронта, Архангельск в своей инфраструктуре к концу войны мог поддерживать лишь деятельность жизненно-важного для страны транспортного узла. Лесоперерабатывающий и лесохимический комплекс пришел в упадок: объем производства сократился более, чем на треть, многие предприятия были закрыты (29). Более, чем на половину снизилось производство предприятий легкой и местной промышленности, промкооперации (30). Не хватало рабочих, сырья, механизмов и материалов. Процесс сокращения производства шел по нарастающей. Несложно представить последствия затягивания войны для страны и Архангельска. Нетрудно предсказать и их развитие после победы, если бы не помощь союзников, позволившая с середины войны переключить часть мощностей на выпуск гражданской продукции, и послевоенные репарации.
Архангельск занимал особое место в военно-хозяйственной структуре страны, находясь под пристальным наблюдением ГКО и Сталина. Может быть поэтому не очень-то считались с жертвами? После блокадного Ленинграда Архангельск в дни войны оказался на втором месте по смертности среди мирного населения. Книга Памяти и Скорби не окончена. Особый раздел в ней займут имена тех, кто, замерзал в собственной постели, не в силах разжечь печурку после 14-часовой смены; тех, кто шагая с завода трамвайными путями умирал, обессилев, от голода; тех, кто, спасая город от пожаров, погиб, приняв грудью шипящий осколок. Их, умерших в тылу, и погибших на поле брани, уровняло Небо. Воздадим же и мы им в нашей памяти должные почести.

ПРИМЕЧАНИЯ:
1. Государственный архив Архангельской области (далее ГААО)
2. ГААО, ф.1936, оп.9, л.186; д.1656, л.14; д.1656, л.16а.
3. Там же. д.1991, л.186.
4. Пузырев В.П. Беломорская флотилия в Великой Отечественной войне. М., 1981. С.34,102; Комаров Н. Противовоздушная оборона Архангельска, 1941-1945 гг.//Военно-исторический журнал.1972, N1. С.81-82.
5. Российский центр хранения и изучения документов новейшей истории (РЦХИДНИ), ф.644, оп.1, д.1, л.72; д.5, л.10.
6. Архангельская область в годы Великой Отечественной войны, 1941-1945. Сборник документов. Архангельск, 1975. С.28.
7. Северяне - победе: Воспоминания ветеранов Великой Отечественной войны. Архангельск, 1980.С.100.
8. ГААО, ф.1936, оп.9, д.1991, л.11.
9. Там же. Л.11-12; Правда Севера. 1943, 9 апреля.
10. Российский государственный архив экономики (далее РГАЭ), ф.8045, оп.3, д.877, л.29; д.1234, л.7.
11. РГАЭ, ф.413, оп.9, д.567, л.66.
12. Всемирная история в десяти томах. Т.Х. М., 1965. С.206.
13. Эдлинский С.Ф. Северный транспортный флот в Великой Отечественной войне, 1941-1945 гг.М.,1963. С.220.
14. Центральный военно-морской архив (далее ЦВМА), ф.767, оп.2, д.15, лл.6-9.
15. РГАЭ, ф.1884, оп.41а, д.518.
16. Там же, ф.9469, оп.6, д.54, л.13а; д.79, л.33.
17. Буданов Ф.В., Дубровин Н.П. Тыл правого фланга. Мурманск, 1976.С.104; Архив Архангельского областного краеведческого музея, д.10767, лл.46, 53, 56, 63, 86; РГАЭ, ф.8045, оп.3, д.671, л.33-34; д.994.
18. РГАЭ, ф.7637, оп.1, д.2324, л.175; ф.7644, оп.1, д.81, лл.15-16; Северяне - победе...С.106.
19. Санников Л.И. Деятельность Архангельской парторганизации по обеспечению связей СССР с союзниками, 1941-1945 гг.// Борьба партии за укрепление единства фронта и тыла в годы Великой Отечественной войны. Петразоводск, 1979. С.162.
20. РГАЭ, ф.7640, оп.1, д.313, л.13; д.331, л.4; д.352, л.4.
21. Там же. д.324, л.5; д.346, л.3; д.1019, л.43; д.313, л.1; д.98, л.1; д.304, л.70; д.100, л.1; ф.8513, оп.1, д.1021, лл.35-36.
22. Северяне - победе...С.106.
23. Калинин М.И. Статьи и речи, 1941-1945 гг. М.,1975. С.115.
24. Центральный государственный архив России (ЦГАР), ф.482, оп.47, д.2402, л.12; д.3515, л.23.
25. ГААО, ф.1936, оп.9, д.1690, л.3; д.1659, л.24; д.1991, л.94, 101. Яркина Т.Ф. Советская школа в годы Великой Отечественной войны // Советская педагогика.1965,N5.С.110.
26. Там же. Овсянкин Е.И. В годы суровых испытаний. Архангельск, 1965. С.89.
27. Трофимов П.М. 20 лет Архангельского лесотехнического института, 1929-1949гг. (Обзор работы). Архангельск, 1949. С.10; Архангельская область в годы Великой Отечественной войны, 1941-1945 гг. Сборник документов. Архангельск,1975. С.85,86; ЦГАР, ф.2306, оп.70, д.8432, л.2, 89об; Бычихин Н.П. Нести людям здоровье и жизнь. Архангельск, 1982.С.5.
28. ГААО, ф.1936, оп.9, д.1991, л.45об.; ЦГАР, ф.482, оп.47, д.2314, л.3.
29. РГАЭ, ф.7644, оп.1, д.81, лл.15-16; ф.7640, оп.1, д.304, л.39, 70; д.873, л.70; д.313, л.1,3; д.324, л.5; ф. 8513, оп.1, д.1019, л.43; д.1021, л.35-36.
30. ЦГАР, ф.178, оп.1, д.3111,л.3; ф.60, оп.1 д.2948, л.3; д.3029, л.18 об.; д.3139, л.4,5; д.3253, л.8; ф.61, оп.1, д.991, 1089.